#НемногоОсебе
…Это непередаваемое чувство.
Мало что на свете способно с ним сравниться, и оно может быть в жизни каждого мужчины гнома только один единственный раз. Когда наступает твой день. Тот самый день.
Так повелось испокон веков, что жизнь наша сурова и жёстка. И кровию своей, и потом своим, в тяжком труде проистекает наш век. Там где кирка иль молот в наших глубоких шахтах или цехах неустанно работает в руках могучего трудяги, так и рядом с этим - мощная, убийственная секира сносит голову очередной подлой твари, что посягнуть посмела на владения наши, добро наше, жизни наши.
Волею жестокого рока вынужден был народ наш покинуть свой отчий дом, величественное наше королевство в тот печальный день.
Что чувствовал я тогда, в тот миг? Да что же… Вся жизнь пошла под откос, казалось! Ведь жилось мне привольно, без преувеличений. В роскошных, величественных залах, построенных прадедами-зодчими, где каждая статуя великого воина, узбада – это была наглядная история нашего рода, наших достижений. Заслуженной славы, древнего величия кхазада.
Я знал тогда, с самых юных своих, едва ли взрослых еще лет, что придёт тот день, когда могучею рукою, решительно и во имя процветания кхазада своего буду я править народом Дурина, как Thane, Король всех Гор Окрестных. Наследник рода Дурина.
И буду я к тому времени уже почтенным старцем, как мой великий Дед сейчас, наш Король. И род мой будут продолжать сыновья мои…
О Махал, Создатель… Ушло всё это в одночасье. Великий упадок Эребора. И где же мы сейчас?
Мы шли возвращать свои земли. Великий наш, исконный Кхазад Дум. Так порешили узбады, и это решение было с одобрением принято всем кхазадом без исключения. Мы не задумывались о том, что может ждать нас, какие опасности подстерегают кхазад. Стоит ли колебаться, долго рассуждать. Ведь это наша земля! Земля наших дедов-прадедов! Чтобы ни угрожало нам в этом деле – мы встретим открытой грудью и боевым кличем любого врага, сколько бы его ни было. И пускай позавидует он мёртвым…
Этот лёгкий доспех Отец мой распорядился изготовить для меня, в день моего первого посвящения в воины кхазада. Отличный кхазадский меч и прочный щит уже ждали меня.
Это чувство, его невозможно передать. Оно появляется один раз и уходит, по всей видимости, уже навсегда. И о нём не расскажешь своим внукам. Но оно прекрасно! Тот момент, когда ты ощущаешь, что способен на всё. Горы руками свернуть! СВОЙ ПЕРВЫЙ БОЙ. И твой первый сражённый. А с ним – второй, и третий! Кровь приливала в молодые мускулы, всё тело переполнялось энергией, словно по воле каких-то таинственных, древних чар.
Отец, Траин, степенно, не спеша подошёл тогда ко мне, и слегка саркастически ухмыльнувшись, посмотрев мне в глаза, с прищуром, молвил:
- Настоящий воин-королевич кхазада. Вот и твой первый бой, сын, - он резко, крепким хватом проверил хорошо ли сидит на мне моя броня. – Отличное изделие, не подкачали старики-мастера.
Сын мой. Так велено высшими видимо. Путь нашего народа редко когда был лёгок и беззаботен.
И вновь перед собой видим мы эту нечисть. Наш старый враг. Они пускай косолапы, неказисты, словно ожившие зловонные трупы. Кривые жалкие существа. Но они вместе с тем – коварны, жестоки, убийственны. Их сталь куда хуже нашей. Но оружие их убивает так же как и наше, когда касается плоти.
Кхазад Дум еще не близок. И прежде чем подойти к нему, нам необходимо зачистить скопища этих тварей что ведут по гряде к Келед-Зараму, чтобы они потом не ударили нам в спину.
Это твой день, сынок. Клянусь Дурином, ты не забудешь его никогда.
Это честь для меня, как для отца сражаться с тобой плечо к плечу. Сражайся славно, во имя наших предков. Во имя кхазада, Торин.
Мой отец с этими словами крепко обнял меня, и следом отправился к воинам, лишь напоследок обернувшись, кивнул мне. Я не проронил тогда ни слова, слушая отеческое наставление. Всё что он говорил мне об орках, я уже слыхал ранее, и не раз. Впрочем, сейчас это было так особенно… проникновенно. Эти слова отца я не забуду никогда.
Выйдя к передовому отряду, в котором я был самым молодым по возрасту, я поприветствовал всех кхуздов, что готовились выступать на войну. Я окинул их взглядом тогда. Это были уже повидавшие многое на своём веку гномы. Суровы и могучи, закалены в боях, и в нашем тяжелом труде. В руках держали они крепкие, мощные двуручные орудия. Кто секиру, кто молот. Либо же по два топора в руке. Мало кто был со щитом. Это были лучшие бойцы, и они жаждали омыть свои клинки в черной крови врага начав эту войну.
Траин поставил командиром отряда своего кузена и доброго друга, Фундина, этого убелённого сединами славного гнома, мудрого и жизнерадостного в жизни, и безмерно яростного, самоотверженного в бою.
Я тогда ценил каждое мгновение перед боем. Когда отец мой выступил вперед, с боевым громогласным кличем поведя за собой всех. И как мы резко вырвались ударным кулаком сквозь жалкие, прогнившие, зловонные укрепления, и когда завязалась жаркая сеча.
Тогда я впервые увидел этих тварей лицом к лицу, в бою. Ни капли страха, ни капли смятения. Лишь жгучая ненависть, которая переполняла рассудок. Они раскопошились словно паразиты в своей норе, никаких боевых порядков и построений. Я, не помня себя, сразил нескольких, потом еще и еще. Черная, зловонная кровь забрызгивала лицо и доспех, а руки без устали продолжали сечь, рубить, колоть… Орочьи отродья. Вот и я, Торин сын Траина! Вот и я.
И скоро вы запомните это имя!!! Я заставлю вас его запомнить…
…Сколько лет прошло с тех пор. О Дурин… Но я помнил свою первую битву как сейчас. Не знаю даже почему так. Воины по-разному об этом рассказывали. О первом поверженном враге, о первом боевом ранении. И многие говорили, что спустя годы первый бой забывается, затираясь в памяти, в веренице последующих, в горечи по павшим братьям, в опьянении от торжественного пира в честь победы…
Но я помнил свой первый бой. И помню эти традиционные насмешки старых мужей, которые поддержал и мой отец, Траин, тогда. «Всего то двадцать пять?? Я в твои годы куда удачливее в Эред Митрин отличился. А там отродья, вот так отродья… Куда этому сброду до них…» - молвил отец, усмехаясь, вытирая при этом свой молот от ошмётков серо-черной, зловонной плоти.
Я улыбнулся сейчас вновь так же, как и тогда, глядя ему в лицо, чувствуя, что внутри себя он безмерно гордится мною. Ведь он ждал первой возможности выступить со мной на войну с нашим врагом уже много лет. Со своим сыном, со своим первенцем и наследником рода. Я это прекрасно чувствовал.
И я вспомнил об этом всём сейчас, вновь. Глядя, как занимался огненным заревом закат, в Чертогах Эред Луин. Мои мысли неслись вдаль, туда, за горы, в далёкие чужие края, гонясь за воспоминаниями, радостными и печальными, ведь дело нас ожидало без малого великое.
За моей спиной послышались грузные шаги воинских сапог.
- Они пришли, Торин, - молвил своим низким грубоватым басом Двалин.
Спустя несколько мгновений, предо мною предстали сыновья моей дорогой сестры Дис - Фили и Кили.
Я подошёл к ним, ощущая трепет молодых сердец, и сейчас, мне как никогда прежде передалось то же, что и сам я когда-то давно ощутил в свой сокровенный, тот самый первый день. Они старались казаться мужественнее, чем они были, и в иной раз я бы отпустил парочку колких замечаний на этот счёт, по праву старшего, по праву наставника, чтобы носы не задирали. Но не сейчас.
- Фили, Кили. Сестрины сыны. Как же… выросли вы оба. Помню как еще совсем юных водил я вас на ловы, за дичью и рыбой. Помню как взяли в руки вы свои первые боевые клинки.
И нынче же, вы стали мужчинами, вы оба стали молодыми воинами-гномами.
Готовы ли вы отправиться в поход полный неведомых опасностей, во имя гномьей славы, во имя памяти ваших предков, во имя чести нашего рода? – глядя в глаза своим племянникам, я сразу же заметил тот огонёк, которым они зажглись. – Что ж, вижу что готовы. Еще бы.
Возложив руки на их плечи, я продолжил:
- Как ваш узбад, и как предводитель нашего рода, нашей семьи обращаюсь сейчас к вам. Фили и Кили. Пришло время нам вернуть наш Дом. Наш Эребор.
Это будет путешествие очень не простое. В котором, вы впервые в своей жизни по настоящему проявите себя как воины. Это будет требовать от вас ответственности, требовать чести и преданности нашему делу. Наша кровь призывает нас, дорогие сестрины сыны.
Завтра наступит ваш день.
С рассветными лучами мы выступаем в наш поход. Вы запомните этот день.
Сколь много ни было бы в вашей жизни событий в грядущем, вы запомните этот день.
Ибо это есть наша с вами жизнь. Тот смысл жизни каждого кхузда, в бою и в труде. В защите Отечества, во имя чести и доблести. Во имя великой памяти наших предков.
То за что не жалко отдать свою жизнь без остатка.
Закончив свою речь, я отошел, отступил от них, заложив руки за спину, и внимательно посмотрел на их лица. Как же узнавал в этих двух молодцах себя самого.
Священное дело нашего рода продолжается…
